ГЛАВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ КОНТАКТЫ ССЫЛКИ
 
 
 
   

 

1.2. СОСТОЯНИЕ РОССИЙСКОГО ПРОДОВОЛЬСТВЕННОГО РЫНКА
И ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.

Трудно поверить, но факт: объем производства молока в 2008 году был сопоставим с его уровнем в 1958 году, мяса в целом – в 1970 году, яиц – в 1977 году. А поголовье крупного рогатого скота (КРС) у нас такое же, как после коллективизации в 1933-1934 гг. (академик РАСХН И.Г.Ушачев, «Агрокредит», 2009 г.).

Сейчас на душу населения в самой России производится за год 43 кг. мяса и 194 кг. молока, а физиологически обоснованная годовая норма потребления на одного человека составляет не менее 81 кг мяса и почти 400 литров молока.

Если оценивать состояние продовольственной безопасности современной России, то его можно признать катастрофическим. Население страны обеспечивается продуктами питания отечественного производства, в лучшем случае и по официальным данным (достоверность которых известна) всего, примерно, на 50%. Вторые 50% - это импорт. А Москва, Санкт-Петербург импортируют до 70-80% продуктов питания. Границей же национальной продовольственной безопасности любой страны является объём импорта основных продуктов питания не выше 18—20% от потребностей страны.

Сегодня на ввоз импортного продовольствия Россия ежегодно тратит около 45 млрд. долларов. За последние пять лет эта сумма фактически удвоилась. Вероятно, за счет продолжающейся деградации внутреннего агропромышленного комплекса, поскольку инфляции доллара, так же как официального прироста населения за последние годы, как известно, не происходило.

Напомним, что в советское время отечественный агропромышленный комплекс полностью обеспечивал продовольственную безопасность державы. В стране работало около 18 тыс. совхозов и 30 тыс. колхозов. В тот период на селе были заняты свыше 2,5 млн. квалифицированных механизаторов, около 600 тысяч специалистов с высшим и средним образованием.

Большой удар по продовольственной безопасности, а также по социальной структуре общества нанесла «антиколхозная» кампания. Она «не опиралась на убедительные рациональные аргументы и не давала никаких оснований ожидать создания новых, более эффективных производственных структур». В итоге была разрушена огромная система, создать которую стоило чрезвычайных усилий и даже жертв.

В результате пищевая ценность потребляемого россиянами продовольствия по сравнению с дореформенным периодом снизилась почти на четверть. Дореформенный уровень потребления мясо- и молокопродуктов в ближайшие 15-17 лет, видимо, не будет достигнут.

Это объясняется тем, что за годы реформ производство основных продуктов питания в России неуклонно сокращалось и, в итоге, сегодня Россия перешла границу продовольственной безопасности.

Причины катастрофы многообразны. В их числе: — различный уровень развития сельского хозяйства и пищевой промышленности в регионах России; — неразвитость инфраструктуры рынка; — высокие тарифы на перевозки и нехватка железнодорожного подвижного состава; — олигополизация продовольственных рынков в ряде регионов; — высокие барьеры доступа производителей на продовольственный рынок и др. При этом отсутствие необходимых оперативных резервов продовольствия у государства не позволяет оказывать достаточную помощь при ухудшении продовольственной ситуации в регионах, поддерживать стабильность на продовольственных рынках. Наших сельхозпроизводителей душит не только государство, но и, при его попустительстве, посредники–перекупщики, и сети магазинов, продающих продукты питания. Бесконтрольность, коррупция, разъедающая страну, рэкет, сговор директоров рынков и посредников, чиновников и представителей правоохранительных органов разных рангов и уровней, позволяют безнаказанно взвинчивать цены, держать большинство населения России, особенно пенсионеров, студентов, безработных (а их уже около 10 млн. человек) и их семьи на голодном пайке.

Поддержка сельского хозяйства на федеральном уровне крайне недостаточна, и по многим позициям не может обеспечить даже возврата к уровню 30-летней давности. Поэтому не удивительно, что валовое производство сельскохозяйственной продукции за годы «реформ» уменьшилось наполовину. Сбор зерна снизился почти в 1,6 раза, производство мяса сократилось в 1,34 раза, молока — в 1,74 раза, яиц — в 1,2 раза, в 2,9 раза уменьшилось поголовье крупного рогатого скота, птицы — в 1,5 раза, свиней — в 2 раза, овец и коз — почти в 2,5 раза. При этом приведённые цифры явно занижены, так как достоверность статистических данных весьма сомнительна из-за разрушения и манипулирования системой статотчётности.

Несмотря на общий упадок сельского хозяйства, полки магазинов остаются переполненными. Это происходит, во-первых, из-за снижения потребления населением пищевых продуктов почти в 1,5 раза (исключениями являются такие малоценные продукты питания, как хлебные изделия и картофель, потребление которых несколько выросло, несмотря на существенный рост цен). Во-вторых, более значимой причиной является все более возрастающий импорт сельскохозяйственной продукции, объемы которого превысили все допустимые нормы и уже напрямую угрожают безопасности страны.

В 21-м субъекте Российской Федерации реализация зерна убыточна. Ещё хуже ситуация с мясом: реализация говядины убыточна в 78-ми субъектах Российской Федерации из 82-х, свинины — в 20-ти, баранины — в 48-ми, птицы — в 22-х. Такая же примерно картина и по молоку. Стоит ли после этого удивляться, что у нас поголовье крупного рогатого скота из года в год уменьшается, что разоряются хозяйства и исчезают деревни. И невольно вспоминаются слова историка Н. Карамзина: «Истощённое данями крестьянство пустело... Не видим на лугах ни стад, ни коней; нивы заросли травою, а дикие звери обитают там, где прежде жили христиане».

В плачевном состоянии находится и рыболовство. Рыбопромысловый флот разгромлен приватизаторами, а его остатки ловят рыбу и добывают морепродукты для кого угодно, кроме российских граждан. Вместо 9 млн. тонн рыбы, вылавливаемой в 1990 году, сегодня вылавливается около 4,5 млн. тонн. Остаётся острым вопрос и с аквакультурой, объём производства которой у нас едва достигает 120 тысяч тонн в год (или 5% от общего объема уловов), тогда как, например, Китай производит 32 млн. тонн, маленькая Норвегия производит 600 тысяч тонн аквакультуры.

Положение России не только сложное, но и опасное. В ходе реформ сельское хозяйство получило удар, сравнимый по результатам с ядерной войной. В этой сфере РФ отброшена в хвост цивилизации. Пострадала, в том числе, даже основа всего сельского хозяйства – почва – она утрачивает плодородие, не получая достаточно ни органических, ни минеральных удобрений.

Предпосылок для реального возрождения сельского хозяйства в ближайшие годы, нет. Из оборота изъято 40 млн. гектаров сельхозугодий, почти на 20 млн. га сократились посевные площади. В целом почти 90% хозяйств всех видов собственности убыточны.

Все эти факты следствие целого комплекса причин, каждая из которых, сама по себе, не может оказать такого разрушительного влияния. Однако, в совокупности они формируют неуправляемый хаос, в отсутствие системного контроля или, хотя бы действенной реакции на происходящую катастрофу, разрушительным ураганом опустошающим огромные, некогда освоенные хозяйственные территории, разметавшим некогда целостный и эффективный агропромышленный комплекс целой страны.

Падение производства обусловлено как трансформационным спадом, так и неэффективными способами проведения экономической реформы в целом и аграрной, в частности.

Ведущую роль играет фактическое нежелание власти предпринять практические шаги для сохранения и развития сельского хозяйства и пищевой промышленности. Хотя бы потому, что оно в таком случае становится конкурентом зарубежных компаний и транснациональных корпораций на огромном российском потребительском рынке.

Ведь любое производство, созданное (да и просто не разрушенное) в России, — это наглый и циничный грабеж производителей Запада и Китая, которым нужна прибыль от продажи нам своей продукции.

Основные причины и условия невозможности в современных социально-экономических, политических условиях эффективного российского сельского хозяйства и пищевого производства:

1. За последние десятилетия в 4 раза уменьшились инвестиции.
Например, в первой половине 2011 года вследствие бескормицы после катастрофической засухи 2010 года многие хозяйства, фермеры забивали скот. Мясное животноводство мало привлекает инвесторов, потому что если и получишь прибыль, то не скоро. Например, стадо быков надо откармливать два года и большую часть этого времени в условиях средней полосы России животные находятся в помещениях. Возможно, инвесторы просто не рассчитывают на стабильность в течение такого долгого времени, либо им интересна только сиюминутная прибыль, которую можно получить исключительно спекулятивным путем, но отнюдь не созидательным трудом. Для успешной реализации которого, к тому же, необходима, хотя бы видимость равных условий с зарубежными конкурентами. Которая принципиально невозможна вследствие факторов, изложенных в остальных пунктах.

2. В 17 раз снизилась государственная поддержка сельского труженика. В общих основных фондах страны доля сельского хозяйства сократилась в 4 раза. Государственная поддержка сельского хозяйства составляет около 1% в 2010г. (к примеру, из бюджета США в сельское хозяйство направляется 24%, из бюджета Белоруссии – 21%). Такая «помощь» оставила крестьянство один на один со множеством проблем.

Как крестьянину конкурировать с западными производителями, если там государственная поддержка составляет 350 евро на гектар, а в России крестьянин на гектар пашни получает примерно 208 рублей? Именно поэтому сегодня деградируют даже тучные чернозёмы.

Российским сельскохозяйственным производителям не важно, из какой корзины зарубежный фермер получает поддержку. Но, если оценивать суммарную поддержу по всем корзинам в сопоставимых величинах, например, в расчете на 1 гектар пашни, то окажется, что у нас она будет ниже, чем в ЕС, — в 14 раз, чем в соседней Норвегии — в 45 раз и даже по сравнению с развивающимся Китаем у нас она ниже в 10 раз.

3. Диспаритет цен между сельскохозяйственной продукцией и промышленной. Цены на промышленную продукцию в годы «реформ» росли в 4—5 раз быстрее, чем на сельскохозяйственную.

Например, если в середине 80-х г.г. крестьяне могли продать 150 тонн пшеницы и купить комбайн «Дон», то в 2009 году за эти же 150 тонн, реализованных на рынке (по сути – отданных за бесценок посреднику), они могли приобрести только колесо от этого комбайна. Иностранная же техника, приобретаемая в лизинг во многих районах – просто наиболее быстрый способ банкротства для хозяйств. Зарубежные корпорации в этом случае, «убивают сразу трех зайцев»:
- Дважды получают деньги за технику. Вначале частично от хозяйств + после разорения (по причине диспаритета цен) этих хозяйств им полностью гасится долг за эту технику из областных бюджетов. Одновременно им возвращается эта самая техника за те же самые долги. Которую они могут продать второй раз.
- За бесценок скупаются земли разоренных таким образом хозяйств.
- Благодаря такой «региональной политике», уничтожаются российские конкуренты.

Подобная схема, например, была в полном объеме реализована в Маслянинском районе Новосибирской области. В котором сегодня практически все местные хозяйства разорены, люди массово лишились работы, а земли теперь принадлежат немецкому предприятию, по странному совпадению, ранее являвшегося поставщиком той самой лизинговой техники разорившей эти хозяйствам.

Сегодня АПК оказался не в состоянии окупать затраты на производство, из-за чего стал должником как федерального бюджета, так и частных финансовых структур. Закредитованность села приближается к 2 трлн. рублей. В то же время посредством диспаритета цен за последние 10 лет из села выкачано более 1,5 триллиона рублей. Диспаритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию душит крестьянина. Некоторые лучшие аграрные регионы, так сказать флагманы сельскохозяйственного производства, такие как, например, Татарстан, Белгородская область, за 2 последних года также снизили рентабельность, из прибыльных превратились в убыточные. В 2012 году этот процесс распространился и на другие лучшие хозяйства, имеющие европейские достижения по надоям, урожайности и т.д., и они также стали убыточными.

4. Наибольшему разрушению подверглась материально-техническая база сельского хозяйства. Годовое производство тракторов на пяти заводах сократилось почти до 12 тысяч (в среднем в 22 раза, а Белоруссия на одном заводе собирает в 5 раз больше), плугов — до одной тысячи. Культиваторов выпускается меньше в 31 раз, сеялок — в 39 раз, комбайнов зерноуборочных ~ в 66 раз, кормоуборочных — в 44 раза. Производство многих видов техники вообще остановлено. Число предприятий, производящих сельскохозяйственную технику уменьшилось на 45 заводов. А ведь техника имеет первостепенное значение в повышении производительности труда, снижении себестоимости продукции и вообще в увеличении производства продуктов питания. В итоге, хозяйства вынуждены, либо переходить на низкопроизводительный, практически ручной труд, как в 19 веке и разоряться, либо брать в лизинг зарубежную технику – и разоряться еще быстрее (см.п.3).

5. Отсутствие адекватных централизованных государственных закупок отечественной сельскохозяйственной продукции и регулирования ценовой политики. Практически все отдано коммерческим перекупщикам, отдающим предпочтение зарубежной продукции. Либо скупающих за бесценок продукцию отечественных сельхозпроизводителей и реализующих ее по высоким ценам на потребительском рынке. В итоге, средства, вместо модернизации производства оседают в карманах спекулянтов.

Сегодня перекупщики и крупные торговые сети узурпировали практически всю торговлю продовольствием. При этом они умело спекулируют импортом, загоняют отечественного производителя в нишу, где он вынужден довольствоваться тем, что в розничной цене его доля составляет всего 10—15%. В мире труд крестьянина в розничной цене продовольствия оценивается в 50% от общей стоимости. Так было и в СССР.

Государство безмолвствует. Господствует языческая либеральная вера в то, что «всемогущий рынок» сам все расставит на свои места.

А тем временем, в Россию массово ввозится некачественная продукция из США, Бразилии, Польши, Австралии. По потреблению кенгурятины мы впереди планеты всей. В 2007 году поляки подняли политический скандал на уровне Совета Европы, когда российские ветеринары уличили их в том, что они перепродавали России индийское мясо буйволов. Банально спекулировали, на что закрывали (или не открывали) глаза органы государственной власти. И это просто единичный пример. Некачественные «ножки Буша» идут к нам из США, зараженная гриппом свинина – из Канады, Штатов, Мексики, Бразилии. Подобное было в 93 – 95 г.г. ХХ века, когда россияне по причине полного разрушения системы сельхозкооперации и беспредела торговых спекулянтов были вынуждены потреблять консервы с просроченными сроками годности со складов НАТО, несмотря на то, что в то время сельское хозяйство было практически «на подъеме», по сравнению с его сегодняшним состоянием.

6. Вступление России в ВТО.
По сути, это просто последний, завершающий шаг окончательного уничтожения сельского хозяйства. Вероятно, многим понятно, что вступление в ВТО выгодно только с точки зрения торговли природными ископаемыми – нефть, газ, металлы (присвоенных несколькими олигархическими структурами) и абсолютно разрушительно для всех остальных сфер промышленности.

Руководство страны поставило перед российским АПК задачу обеспечить продовольственную независимость страны. Но как это реализовать, если Россию - первую из развитых стран - «вступили» не просто в ВТО, а на условиях ВТО-плюс? А это значит, что Россия взяла на себя обязательства дополнительно снизить и без того мизерную государственную поддержку своему производителю сельхозпродукции, облегчить доступ на внутренний рынок импортной продукции и отказаться от экспортных субсидий, которыми, несмотря на постоянные требования развивающихся стран, в настоящее время продолжают пользоваться США и ЕС. Например, США ежегодно в бюджете предусматривают экспортные субсидии в размере 1,5 млрд. долл. и не сокращают эту статью расходов.

Такая постановка задачи очень удобно снимает всю ответственность с государства и перекладывает на плечи самих хозяйств. Можно провести аналогию со студентом, на которого вполне сознательно натравили десяток вооруженных боевиков. При этом, глядя со стороны, ему цинично советуют «пользоваться правом на самооборону и приложить все усилия для победы». Чтобы потом обвинить самого студента, который сам виноват в том, что не справился с условиями, в которые его поставили сами «советчики».

С принятием условий вступления России в ВТО объёмы производства, запланированные в Государственной программе, за 8 лет её реализации, по экспертным оценкам, будут сокращены: по мясу всех видов — свыше 1 млн. тонн, по молоку — около 1,5 млн. тонн, по сахару — 1,3 млн. тонн и т.д.

Всё это, безусловно, скажется на занятости сельского населения, которая сократится как минимум на 250 тысяч рабочих мест. Несомненно, это повлечёт и увеличение финансовых потерь сельскохозяйственных товаропроизводителей.

По требованию лидеров Всемирной торговой организации, куда Россию приняли на кабальных условиях, на каждый килограмм мяса приходится всего 5 рублей помощи. В странах ЕС, США, Канаде – в 3-4 раза больше. В РФ ежегодно завозится продовольствия на 35-37 млрд. долл. Это – удавка импорта на шее страны, потерявшей продовольственную безопасность. И эта удавка затянута туго.

Вступление в ВТО обострило и такую проблему, как биологическая безопасность пищевых продуктов. На российский рынок поступают продукты питания зарубежного производства, крайне низкого качества, произведенные из откровенных отбросов. На подобные же «рельсы» переводятся бывшие российские предприятия, взятые под контроль западными корпорациями.

Со вступлением в ВТО процесс уничтожения отечественной промышленности и взятия оставшихся предприятий под контроль глобальными корпорациями обвально ускорится и завершится в течение нескольких лет. Со всеми вытекающими последствиями: на прилавках станет невозможным найти полноценные, качественные, натуральные продукты, финансовые поступления будут выводиться за рубеж уже полностью и любое политическое, социальное действие властей будет согласовываться с владельцами корпораций (иначе стране будет грозить тотальный голод).

Примером тому служит Болгария, Польша, потерявшие практически все отечественное производство в течение нескольких лет после вступления в ВТО.

7. Банки выдают крестьянину КРЕДИТЫ в лучшем случае под 15—20%. И это при рентабельности крестьянского труда в 9%. Государство частично возмещает расходы по возврату кредитов, выделяя субсидии для снижения процентных ставок. Да, это красивый жест, но в чью пользу? В большей степени в пользу банкиров. Другими словами, субсидирование кредитов это на самом деле перераспределение бюджетных средств не столько на пользу крестьянину, сколько в интересах банкиров.

Не может быть конкурентоспособным производство, получающее кредиты под 15-20%, по сравнению с зарубежным, получающим кредиты под 2-3%. Наш Центробанк НЕ рефинансирует наши банки – значит, они берут кредиты за рубежом и предоставляют производителю кредиты по заоблачным процентам.

8. «Коррупционный вектор».
Данный фактор действует, в первую очередь, на региональном уровне. Напрямую затягивая удавку на пока еще действующих отечественных предприятиях.

Многими региональными чиновниками на словах поддерживаются отечественные региональные малые и средние предприятия, а на деле проводится их сознательный и последовательный «апартеид». Как путем избирательной поддержки крупных зарубежных «партнеров» в ущерб региональным отечественным, так и путем открытого прессинга и прямого их уничтожения с помощью пресловутого «административного ресурса» - опять же, в пользу крупных зарубежных компаний.

Не секрет, что по многочисленным заявлением генеральной прокуратуры РФ, следственного комитета и высших государственных лиц, в регионах крайне высок «коррупционный потенциал».

Поставьте себя на место коррупционера: Вам нужно, чтобы быстро и беспрекословно носили большие взятки. И все. В этом смысл Вашей жизни и, так называемой, «чиновничьей работы». Когда «должность» воспринимается не как рабочее место, доверенное за профессионализм, а только как инструмент извлечения прибыли. Нормальная культура взяток не приемлет. Для нее взятка – это не нормальная деловая транзакция, а нарушение закона и личное оскорбление.

Именно поэтому, кстати, Россия по рейтингам Траспаренси Интернейшенл стоит на таком высоком месте по коррупции. Потому что данный рейтинг определяет не сам уровень коррупции, а масштаб протестов против нее.

В то время, как логика многих этнонациональных торговых группировок, а также, западных транснациональных корпораций, как раз ставит «договоренности» или, так называемое, «частно-государственное партнерство» в качестве неотъемлемой части культуры ведения «бизнеса».

Представьте себе альтернативу для чиновника – вымогать с сотен малых и средних предприятий, которые протестуют, пишут жалобы, возмущаются, считают его негодяем и мерзавцем… Или он договоривается 1 раз – с «нормальным уважаемым» человеком – и ему все «заносят» беспрекословно и регулярно. Кого он выберет?

Ему нужны те, для кого нормальным культурным «кодом» является «взятка» – как «нормальная транзакция», нечто вроде «налога». Ну, или как в 90-е – «плата за крышу». Поменялись только малиновые пиджаки на костюмы Бриони, БМВ – на «Ауди» и «Лендкрузеры», а горячие утюги и паяльники – на проверки, отказ в субсидиях, кредитах, отсрочках, льготах, на тюремные сроки. Все это обеспечивают «карманные» банки, органы исполнительной власти, полиция, суды и прокуратура.

Тем более, что «достаточная» взятка для чиновника – непомерна для отечественного малого и среднего предпринимательства. А для крупных, тем более, транснациональных корпораций, - копейки. Но им сильно мешает этот самый малый и средний бизнес, как назло, производящий полезную и качественную продукцию – да еще и продающий ее по ценам значительно меньшим, чем они хотят продавать свои откровенно опасные для здоровья, но такие прибыльные суррогаты.

Вот такое «совпадение интересов и возможностей» легко и просто объясняет факт тотального уничтожения отечественного малого и среднего предпринимательства прозападной чиновничье-торгашеской бандой «на местах» - в регионах.

В качестве примера можно привести тот же Маслянинский район Новосибирской области (см.п.3), «слушания» в Законодательном Собрании НСО по организации бюджетной программы «Школьное молоко», удивительно напоминавшее «презентацию сетевой компании» по рекламе продукции конкретной западной корпорации и многое другое.

9. Удорожание энергоресурсов.
Нет смысла подробно обсуждать вклад стоимости энергоресурсов (горюче-смазочные материалы, собственно электроэнергия, отопление) в себестоимость производства продукции. Это один из основных факторов.

Также как очевиден беспрецедентный, непрерывный и не обусловленный никакими экономическими причинами (кроме алчности олигархов) рост цен на них, сопровождающийся отсутствием значимых вложений, хотя бы в поддержание инфраструктуры добычи, производства и транспорта энергоресурсов. Вероятно, самопровозглашенные владельцы «национального достояния» знают что-то такое, чего не знает основная часть граждан и не рассчитывают сохранять надолго работающую (пока еще) с советских времен, но уже разваливающуюся на запчасти энергоинфраструктуру. Принудительные спекулятивные продажи населению водо-, электросчетчиков и энергосберегающих лампочек – не в счет.

Соответственно, данный фактор также снижает конкурентоспособность отечественной пищевой промышленности.

Однако, отсроченный эффект намного страшнее прямого банкротства предприятий. Крупные транснациональные корпорации могут себе позволить достаточно долгое время работать на пределе рентабельности и даже в убыток. Для того, чтобы забрать за бесценок обнакротившиеся от непосильного тарифного грабежа хозяйства и предприятия. После чего, в отсутствие конкуренции, монопольно диктовать такие огромные цены на дешевые, откровенно суррогатные товары, которые многократно перекроют все ранее понесенные издержки. И у населения будет только 2 выхода – покупать и умереть медленно от эрзац-пищи или не покупать ее и умереть быстро от голода.

Собственно говоря, массовое разорение хозяйств и их скупка западным капиталом за копейки практически завершается на наших глазах.

Сегодня ни одна страна, кроме России, пожиная плоды реиндустриализации, не допускает удорожания энергии и подрыва конкурентоспособности промышленности страны в угоду алчности олигархов-экспортеров и иностранных продовольственных корпораций.

10. Формирование потребительского спроса полностью отдано глобальным корпорациям.
В современной ситуации развитых технологий, один из основных факторов, формирующий выживание и развитие пищевой промышленности – это спрос на произведенную продукцию. Это и оборот средств, и прибыль, и модернизация производства, и развитие социальной, налогооблагаемой базы региона.

Следует учитывать, что, в среднем, 52-54% населения крупных российских городов, (видимо, в силу пока сохранившейся способности критически мыслить) ориентировано на потребление натуральных и качественных продуктов. В западных странах процент таких потребителей еще выше. «Интерес потребителей к вопросам сохранения здоровья и здоровому питанию – одна из основных тенденций развития глобального рынка продуктов питания и напитков,– утверждает ACNielsen, – и Россия в ряду других стран не является исключением».

Соответственно, система предложения «качественных продуктов» управляет растущим спросом на них, а значит, обеспечивает развитие производства и торговли.

Учитывая данный закон, в каждой стране – участнице ВТО (кроме, естественно, России) – созданы свои «системы качества», ориентирующие спрос потребителя. Неудивительно, что потребитель ориентирован только на, якобы «качественную» продукцию местного производства. Де-юре, сертификация продукции в этих системах – добровольная и открытая. Де-факто, например, действительно российской продукции (а не филиалу западной, типа «Юнимилк» или «Вимм-Билль-Данн») получить такое подтверждение невозможно, независимо от ее объективных характеристик. Данные системы не являются государственными, это недопустимо законодательно (как и в России), но активно поддерживаются государством.

Эти системы («organic food» - США, AFNOR - Франции, BSI – Великобритании и др.) охватывают все звенья рынка от производства до розничной торговли.

В данном случае, вопрос действительного качества стоит даже не на 2-м, а на последнем месте. По данным Food Laboratory Нью-Йоркского университета, около 70% продукции «органик-фуд» - это обычная продукция, ничем не отличающаяся от любой другой низкокачественной (что, в общем, неудивительно, учитывая, цели данной системы). Решается главный вопрос – спрос на продукцию местных сельхозпроизводителей, обеспечение их выживания и развития и, соответственно, национальной продовольственной безопасности.

В России подобные инструменты контроля внутреннего рынка не используются. Мало того, сегодня региональными властями и федеральными чиновниками агрессивно лоббируются западные системы ориентирования потребителей. ХАССП, ИСО, «органик-фуд» и другие системы - абсолютно бессмысленные с точки зрения реального потребительского качества. Но они чрезвычайно эффективны для окончательного захвата внутреннего рынка продукцией глобальных корпораций, а также полного вытеснения и уничтожения отечественных сельхозпроизводителей и переработчиков по следующим причинам:

во-первых, данные системы, якобы, подтверждающие «качество», подконтрольны западным корпорациям и, соответственно, повышают и будут повышать потребительский спрос именно на их продукцию. Что, приводит к перераспределению спроса и дохода не в пользу российских предприятий.

во-вторых, данные системы никаким образом не то что не обеспечивают, но даже не оценивают реальный состав продукции. Качество же зарубежных пищевых продуктов почти всегда ниже российских.

Для большинства потребителей не секрет, что большинство из немногих еще сохранившихся малых, средних отечественных предприятий производят значительно более качественную, полноценную и натуральную продукцию, по сравнению с эрзацами, импортируемыми зарубежными транснациональными корпорациями. Не напрасно зарубежным «псевдопродуктам» зачастую «приписывают» на этикетку российское производство. Также как зарубежные корпорации с удовольствием банкротят местные предприятия и начинают выпускать свои суррогаты под их маркой. При этом потребительская цена на дешевые в производстве суррогаты и натуральные, качественные продукты абсолютно не отличается. Зачастую цена на полноценный продукт ниже, чем на откровенные заменители. Аналогично, российские предприятия, переходящие под контроль крупного зарубежного бизнеса, мгновенно переориентируются им на высокоприбыльные, но вредные для здоровья суррогаты.

В качестве одного из примеров можно привести комментарии главного государственного санитарного врача Г.Г. Онищенко: «Насколько я понимаю,…руководитель «Вимм-Билль-Дана», руководитель «Юни Милка» - это два монополиста… Задача их – развалить российский внутренний рынок, ликвидировать мелких переработчиков в виде областных, районных молочных заводов…и стать монополистами, разбавляя и бадяжа сухой порошок, выдавая его за российское молоко…» (Г.Г. Онищенко, Вести-FM, 2009).

Соответственно, усугубляется физический ущерб здоровью граждан России, ориентированных на данные, якобы, «качественные» продукты.

в-третьих, в регионах полным ходом идет лоббирование, вплоть до принуждения принятия российскими предприятиями, бессмысленных (с позиции качества продукции), но крайне дорогостоящих западных стандартов оценки качества (те же ХАССП, ИСО и др.). При том, что переход на них с ничуть не более худших (а во многом и лучших) российских технологий - требует достаточно большого количества времени и огромных (с точки зрения малого и среднего предприятия) затрат.

По сути, российских производителей вынуждают начать играть по чужим (не более лучшим, а просто другим, правилам). Как если бы наших биатлонистов заставили играть в футбол против сборной Бразилии (причем, не снимая лыж, но выбросив винтовки). Если действительно считать важным развитие сельхозпромышленности собственной страны, а не глобального бизнеса, то необходимо делать строго наоборот. Создавая свои объективные и эффективные системы добровольной сертификации именно полноценности, натуральности, пользы в рамках систем добровольной сертификации. А не заниматься профанацией, «добровольно» перепроверяя минимальные нормируемые показатели безопасности, которые и так проверяет Роспотребнадзор. Отдавая при этом контроль за растущим потребительским спросом на полноценную, качественную продукцию на откуп иностранному капиталу. Вместе с настоящим и будущим нашей сельхозпромышленности, национальной продовольственной безопасности и благополучия наших граждан.

Сегодня существует единственная в стране система добровольной сертификации «Здоровое питание – здоровье нации», которая аккредитована на оценку именно пользы, натуральности и пищевой ценности продуктов, впервые в стране создавшая утвержденные стандарты для такой оценки. Однако, власти некоторых регионов, все же предпочитают агрессивно лоббировать откровенно бессмысленные и дорогостоящие профанации в виде «конкурсов», западных систем «качества», приносящих пользу исключительно глобальным корпорациям. Излишне задаваться вопросом, по каким причинам это происходит (см. п.8).
Подробнее об обсуждаемой проблеме можно узнать из книги «Как спастись от пищевого терроризма и выбрать полезные продукты».

Итак: сельское хозяйство, пищевая промышленность СССР, России, в частности, наша деревня, пережили немало бед от различных «доброжелателей» от политики (чего стоили прожекты «незабвенного» Н.С. Хрущева), от науки (в частности идеи академика Т.И. Заславской – «теория неперспективных деревень»).

Это и реализация предложений министра образования Н.С. Фурсенко о ликвидации малокомплектных школ, и «людоедское» мнение министра здравоохранения Т.А. Голиковой о ликвидации в сельских поселениях фельдшерских пунктов, и абсурдное предложение министра экономики Э.С. Набиуллиной оставить в стране только 7 мегаполисов посреди пустыни, и бредовые идеи врача-терапевта по случаю ставшим министром сельского хозяйства Е.Б. Скрынник экспортировать ежегодно по 25 млн. тонн зерна и т.д. и т.п.

Негосударственный подход к продовольственной безопасности ведет к резкому ухудшению демографической ситуации, криминализации экономики, разрушению науки и технологического потенциала АПК, разрушению финансово-кредитной сферы.

1.3. НЕОТЛОЖНЫЕ МЕРЫ ПО ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ.

В сложившейся ситуации, для остановки деструктивных тенденций наиболее важными и немедленными мерами должны стать:...

 

Cибирский федеральный центр оздоровительного питания
630004, г. Новосибирск, ул. Ленина, 28.
тел./факс: (383) 218-33-43, (383) 223-50-73.
e-mail: info@sfcop.ru